The Coming-Out of Maggie by O.Henry / О.Генри. Дебют Мэгги

Текст с переводом по абзацам. Перевод выполнен максимально приближенно к порядку слов в английском предложении (практически дословно) для изучения значений слов и выражений, а также для сопоставления грамматического строя языков.

Every Saturday night the Clover Leaf Social Club gave a hop in the hall of the Give and Take Athletic Association on the East Side. In order to attend one of these dances you must be a member of the Give and Take - or, if you belong to the division that starts off with the right foot in waltzing, you must work in Rhinegold's paper-box factory. Still, any Clover Leaf was privileged to escort or be escorted by an outsider to a single dance. But mostly each Give and Take brought the paper–box girl that he affected; and few strangers could boast of having shaken a foot at the regular hops.

Каждую субботу вечером Клуб социальных (общественных) танцев "Клеверный лист" устраивал вечер в зале Атлетической ассоциации "Давать и брать" на Восточной стороне. Чтобы посетить один из этих танцев (танцевальных вечеров) вы должны быть членом "Давать и брать" или, если вы принадлежите к тем (той части), кто начинает вальсировать с правой ноги, вы должны работать на фабрике бумажных коробок "Райнгольд". Однако любой участник "Клеверного листа" имел право пригласить или быть приглашённым посторонним на одно танцевальное мероприятие. Но в основном каждый член "Давать и брать" приводил бумажно-коробочную девушку (с фабрики), которая ему нравилась, и немногие посторонние могли похвастаться, что им удалось потрясти ногой (потанцевать) на этих регулярных танцах (вечеринках).

Maggie Toole, on account of her dull eyes, broad mouth and left–handed style of footwork in the two–step, went to the dances with Anna McCarty and her "fellow." Anna and Maggie worked side by side in the factory, and were the greatest chums ever. So Anna always made Jimmy Burns take her by Maggie's house every Saturday night so that her friend could go to the dance with them.

Мэгги Тул за счет (из-за) её тусклых глаз, широкого рта и левостороннего стиля работы ног в двух шагах (неуклюжий танец) ходила на танцы с Анной Маккарти и её ухажёром. Анна и Мэгги работали бок о бок на фабрике и были лучшими подругами на свете. Поэтому Анна всегда заставляла Джимми Бернса отводить её к дому Мэгги каждую субботу вечером, чтобы её подруга могла пойти на танцы с ними.

The Give and Take Athletic Association lived up to its name. The hall of the association in Orchard street was fitted out with muscle–making inventions. With the fibres thus builded up the members were wont to engage the police and rival social and athletic organisations in joyous combat. Between these more serious occupations the Saturday night hop with the paper–box factory girls came as a refining influence and as an efficient screen. For sometimes the tip went 'round, and if you were among the elect that tiptoed up the dark back stairway you might see as neat and satisfying a little welter–weight affair to a finish as ever happened inside the ropes.

Атлетическая ассоциация "Давать и брать" оправдывала своё название. Зал ассоциации на Орчард-стрит(Садовая улица) был оборудован изобретениями по наращиванию мышечной массы . С помощью этих упражнений члены имели обыкновение вступать в драки с полицией и соперничающими социальными и спортивными организациями. На фоне этих более серьёзных занятий субботние танцы с девушками с фабрики становились утончённым развлечением и прикрытием. Иногда по секрету можно было попасть в тёмный задний коридор и увидеть схватку в лёгком весе, которая завершалась так же эффектно, как и бои на ринге.

On Saturdays Rhinegold's paper–box factory closed at 3 p.m.On one such afternoon Anna and Maggie walked homeward together. At Maggie's door Anna said, as usual: "Be ready at seven, sharp, Mag; and Jimmy and me'll come by for you."

По субботам фабрика бумажных коробок "Райнгольд" закрывалась в три часа дня. В один из таких дней Анна и Мэгги шли домой вместе. У двери Мэгги Анна, как обычно, сказала: "Будь готова ровно к семи, Мэг. Джимми и я зайдём за тобой."

But what was this? Instead of the customary humble and grateful thanks from the non–escorted one there was to be perceived a high–poised head, a prideful dimpling at the corners of a broad mouth, and almost a sparkle in a dull brown eye.

Но что это было? Вместо привычной скромной и благодарной реакции девушки без кавалера там можно было заметить высоко поднятую голову Мэгги, уголки её широкого рта задорно приподнялись, а в тусклых карих глазах мелькнул почти искрящийся огонёк.

"Thanks, Anna," said Maggie; "but you and Jimmy needn't bother tonight. I've a gentleman friend that's coming 'round to escort me to the hop."

"Спасибо, Анна," сказала Мэгги. "Но тебе и Джимми не нужно беспокоиться сегодня вечером. У меня есть друг джентльмен, который зайдёт за мной, чтобы сопроводить на танцы."

The comely Anna pounced upon her friend, shook her, chided and beseeched her. Maggie Toole catch a fellow! Plain, dear, loyal, unattractive Maggie, so sweet as a chum, so unsought for a two–step or a moonlit bench in the little park. How was it? When did it happen? Who was it?

Хорошенькая Анна набросилась на подругу, потрясла её, отругала и начала умолять рассказать. Мэгги Тул поймала парня! Обычная, милая, верная, непривлекательная Мэгги, такая замечательная как подруга, но совершенно не востребованная для двух шагов (танцы) или скамейки под луной в парке. Как это могло случиться? Когда это произошло? Кто это был?

"You'll see tonight," said Maggie, flushed with the wine of the first grapes she had gathered in Cupid's vineyard. "He's swell all right. He's two inches taller than Jimmy, and an up–to–date dresser. I'll introduce him, Anna, just as soon as we get to the hall."

"Увидишь сегодня вечером," сказала Мэгги, покраснев от радости, словно от вина первых собранных в винограднике Купидона гроздей. "Он шикарный, точно. На два дюйма выше Джимми и одевается по последней моде. Я познакомлю вас, Анна, как только мы доберёмся до зала."

Anna and Jimmy were among the first Clover Leafs to arrive that evening. Anna's eyes were brightly fixed upon the door of the hall to catch the first glimpse of her friend's "catch."

Анна и Джимми были одними из первых, кто пришёл на вечеринку "Клеверного листа" в тот вечер. Глаза Анны горели нетерпением, устремлённые на дверь зала, чтобы увидеть первую встречу с "уловом" её подруги.

At 8:30 Miss Toole swept into the hall with her escort. Quickly her triumphant eye discovered her chum under the wing of her faithful Jimmy.

.В 8:30 мисс Тул вошла в зал со своим кавалером. Быстро её триумфальный взгляд отыскал подругу под надёжным крылом её верного Джимми

"Oh, gee!" cried Anna, "Mag ain't made a hit—oh, no! Swell fellow? well, I guess! Style? Look at 'um."

"О, боже!" воскликнула Анна. "Мэг прям звезда — ну конечно! Шикарный парень? Да уж, ещё бы! Посмотри на него!"

"Go as far as you like," said Jimmy, with sandpaper in his voice. "Cop him out if you want him. These new guys always win out with the push. Don't mind me. He don't squeeze all the limes, I guess. Huh!"

"Делай что хочешь," сказал Джимми скрипучим голосом. "Забирай его, если хочешь. Эти новички всегда нравятся всем. Меня не спрашивай. Думаю, он не так уж хорош. Хм!"

"Shut up, Jimmy. You know what I mean. I'm glad for Mag. First fellow she ever had. Oh, here they come."

"Заткнись, Джимми. Ты понял, о чём я. Я рада за Мэг. Это её первый кавалер. О, вот они идут."

Across the floor Maggie sailed like a coquettish yacht convoyed by a stately cruiser. And truly, her companion justified the encomiums of the faithful chum.

Через весь зал Мэгги плыла, словно кокетливая яхта в сопровождении величественного крейсера. И действительно, её спутник оправдывал все похвалы верной подруги.

He stood two inches taller than the average Give and Take athlete; his dark hair curled; his eyes and his teeth flashed whenever he bestowed his frequent smiles.

Он был на два дюйма выше среднего спортсмена из "Брать и Давать"; его тёмные волосы завивались, а глаза и зубы сверкали, когда он одаривал окружающих своими частыми улыбками.

The young men of the Clover Leaf Club pinned not their faith to the graces of person as much as they did to its prowess, its achievements in hand–to–hand conflicts, and its preservation from the legal duress that constantly menaced it.

Молодые люди из клуба "Клеверный лист" больше ценили не внешнюю привлекательность, а силу, успехи в рукопашных схватках и умение избегать юридических проблем, которые их постоянно преследовали.

The member of the association who would bind a paper–box maiden to his conquering chariot scorned to employ Beau Brummel airs. They were not considered honourable methods of warfare.

Члены клуба, стремившиеся покорить девушку из бумажной фабрики, презирали манеры в духе Бо Браммела. Такие методы не считались достойными средствами борьбы.

The swelling biceps, the coat straining at its buttons over the chest, the air of conscious conviction of the supereminence of the male in the cosmogony of creation, even a calm display of bow legs as subduing and enchanting agents in the gentle tourneys of Cupid—these were the approved arms and ammunition of the Clover Leaf gallants.

Выпирающие бицепсы, пиджак, натянутый на мощной груди, уверенность в своём превосходстве как мужчины в космогонии творения, а также спокойная демонстрация кривых ног, которые использовались как завораживающее оружие в мягких турнирах Купидона, — вот что одобрялось воинами "Клеверного листа".

They viewed, then, genuflexions and alluring poses of this visitor with their chins at a new angle.

И вот они смотрели на поклоны и обворожительные позы этого гостя с новообретённым подозрением.

"A friend of mine, Mr. Terry O'Sullivan," was Maggie's formula of introduction.

"Мой друг, мистер Терри О'Салливан," — была формула представления Мэгги.

She led him around the room, presenting him to each new–arriving Clover Leaf.

Она водила его по залу, представляя каждому новоприбывшему из клуба "Клеверный лист".

Almost was she pretty now, with the unique luminosity in her eyes that comes to a girl with her first suitor and a kitten with its first mouse.

Теперь она была почти красивой — с той уникальной искрой в глазах, которая появляется у девушки с первым поклонником или у котёнка с первой пойманной мышью.

"Maggie Toole's got a fellow at last," was the word that went round among the paper–box girls.

"У Мэгги Тул наконец-то появился кавалер," — этот слух облетел всех девушек с бумажной фабрики.

"Pipe Mag's floor–walker"—thus the Give and Takes expressed their indifferent contempt.

"Гляньте на Мэггиного прогульщика по залу," — так "Брать и Давать" выражали своё равнодушное презрение.

Usually at the weekly hops Maggie kept a spot on the wall warm with her back.

Обычно на еженедельных танцах Мэгги сохраняло место на стене теплым за своей спиной (оставалась неподвижной у стены).

She felt and showed so much gratitude whenever a self–sacrificing partner invited her to dance that his pleasure was cheapened and diminished.

Она так сильно выражала благодарность, когда кто-то из партнёров жертвовал собой и приглашал её на танец, что его удовольствие при этом теряло всю ценность.

She had even grown used to noticing Anna joggle the reluctant Jimmy with her elbow as a signal for him to invite her chum to walk over his feet through a two–step.

Она уже привыкла к тому, как Анна толкала локтем неохотного Джимми, подавая сигнал пригласить её подругу на двухшаговый танец, в котором та неизменно наступала ему на ноги.

But tonight the pumpkin had turned to a coach and six.

Но этим вечером тыква превратилась в карету с шестёркой лошадей.

Terry O'Sullivan was a victorious Prince Charming, and Maggie Toole winged her first butterfly flight.

Терри О'Салливан был победоносным Прекрасным Принцем, а Мэгги Тул взмахнула своими крыльями, совершив первый полёт бабочки.

And though our tropes of fairyland be mixed with those of entomology they shall not spill one drop of ambrosia from the rose–crowned melody of Maggie's one perfect night.

И хотя наши сказочные образы смешались с энтомологическими, это не убавило ни капли нектара из той мелодии, увенчанной розами, что сделала этот вечер Мэгги совершенным.

The girls besieged her for introductions to her "fellow."

Девушки осаждали её, прося познакомить их с её "кавалером."

The Clover Leaf young men, after two years of blindness, suddenly perceived charms in Miss Toole.

Молодые люди из клуба "Клеверный лист," после двух лет равнодушия, внезапно заметили привлекательность мисс Тул.

They flexed their compelling muscles before her and bespoke her for the dance.

Они демонстрировали перед ней свои внушительные мускулы и наперебой приглашали её на танец.

Thus she scored; but to Terry O'Sullivan the honours of the evening fell thick and fast.

Так Мэгги одержала победу, но основные почести вечера доставались Терри О'Салливану.

He shook his curls; he smiled and went easily through the seven motions for acquiring grace in your own room before an open window ten minutes each day.

Он взмахивал своими кудрями, улыбался и легко демонстрировал семь движений, которые придают грацию при ежедневной практике у открытого окна в течение десяти минут.

He danced like a faun; he introduced manner and style and atmosphere; his words came trippingly upon his tongue, and—he waltzed twice in succession with the paper–box girl that Dempsey Donovan brought.

Он танцевал, как фавн; он вносил манеры, стиль и атмосферу; его слова лились легко и непринуждённо, а ещё — он дважды подряд вальсировал с девушкой с бумажной фабрики, которую привёл Демпси Донован.

Dempsey was the leader of the association. He wore a dress suit, and could chin the bar twice with one hand.

Демпси был лидером клуба. Он носил смокинг и мог подтянуться на перекладине дважды одной рукой.

He was one of "Big Mike" O'Sullivan's lieutenants, and was never troubled by trouble.

Он был одним из помощников "Большого Майка" О'Салливана и никогда не попадал в неприятности.

No cop dared to arrest him.

Ни один полицейский не осмеливался его арестовать.

Whenever he broke a pushcart man's head or shot a member of the Heinrick B. Sweeney Outing and Literary Association in the kneecap, an officer would drop around and say:

Когда он разбивал голову уличному торговцу или стрелял в колено участнику Литературного клуба Генрика Б. Суини, полицейский просто заходил к нему и говорил:

"The Cap'n 'd like to see ye a few minutes round to the office whin ye have time, Dempsey, me boy."

"Капитан хочет увидеть тебя на пару минут у себя в офисе, когда будет время, Демпси, дружище."

But there would be sundry gentlemen there with large gold fob chains and black cigars; and somebody would tell a funny story, and then Dempsey would go back and work half an hour with the six–pound dumbbells.

Но там всегда оказывались джентльмены с массивными золотыми цепочками для часов и чёрными сигарами; кто-нибудь рассказывал смешную историю, а потом Демпси возвращался домой и полчаса занимался с гантелями весом шесть фунтов.

So, doing a tight–rope act on a wire stretched across Niagara was a safe terpsichorean performance compared with waltzing twice with Dempsey Donovan's paper–box girl.

Таким образом, ходить по канату, натянутому над Ниагарским водопадом, было безопаснее, чем дважды танцевать вальс с девушкой из бумажной фабрики, которой сопровождал Демпси Донован.

At 10 o'clock the jolly round face of "Big Mike" O'Sullivan shone at the door for five minutes upon the scene.

В десять часов весёлое круглое лицо "Большого Майка" О'Салливана на пять минут появилось в дверях зала.

He always looked in for five minutes, smiled at the girls and handed out real perfectos to the delighted boys.

Он всегда заглядывал ненадолго, улыбался девушкам и раздавал настоящие сигары мальчишкам, приводя их в восторг.

Dempsey Donovan was at his elbow instantly, talking rapidly.

Демпси Донован мгновенно оказался рядом, быстро что-то рассказывая.

"Big Mike" looked carefully at the dancers, smiled, shook his head and departed.

"Большой Майк" внимательно оглядел танцующих, улыбнулся, покачал головой и ушёл.

The music stopped. The dancers scattered to the chairs along the walls.

Музыка прекратилась. Танцующие разошлись и расселись по стульям вдоль стен.

Terry O'Sullivan, with his entrancing bow, relinquished a pretty girl in blue to her partner and started back to find Maggie.

Терри О’Салливан, изящно поклонившись, передал симпатичную девушку в синем её партнёру и отправился искать Мэгги.

Dempsey intercepted him in the middle of the floor.

Демпси перехватил его посреди зала.

Some fine instinct that Rome must have bequeathed to us caused nearly every one to turn and look at them—there was a subtle feeling that two gladiators had met in the arena.

Какая-то тонкая интуиция, доставшаяся нам, должно быть, в наследство от Рима, заставила почти всех повернуться и посмотреть на них — чувствовалось, что на арене встретились два гладиатора.

Two or three Give and Takes with tight coat sleeves drew nearer.

Двое или трое участников клуба Give and Take с плотно облегающими рукавами пиджаков подошли ближе.

"One moment, Mr. O'Sullivan," said Dempsey. "I hope you're enjoying yourself. Where did you say you live?"

"Минутку, мистер О'Салливан," — сказал Демпси. — "Надеюсь, вам здесь нравится. Где вы сказали, вы живёте?"

The two gladiators were well matched. Dempsey had, perhaps, ten pounds of weight to give away.

Оба гладиатора были достойными противниками. У Демпси, возможно, было на десять фунтов веса больше.

The O'Sullivan had breadth with quickness.

О’Салливан отличался широкой статью и быстротой.

Dempsey had a glacial eye, a dominating slit of a mouth, an indestructible jaw, a complexion like a belle's and the coolness of a champion.

У Демпси был ледяной взгляд, властная линия рта, несокрушимая челюсть, кожа, как у красавицы, и хладнокровие чемпиона.

The visitor showed more fire in his contempt and less control over his conspicuous sneer.

У гостя в презрении было больше огня, а в дерзкой усмешке — меньше самообладания.

They were enemies by the law written when the rocks were molten.

Они были врагами по закону, установленному, когда земля была ещё расплавленной.

They were each too splendid, too mighty, too incomparable to divide pre–eminence.

Они оба были слишком великолепны, слишком могущественны, слишком несравнимы, чтобы разделить первенство.

One only must survive.

Только один мог остаться победителем.

"I live on Grand," said O'Sullivan, insolently; "and no trouble to find me at home. Where do you live?"

"Я живу на Грэнд-стрит," — сказал О'Салливан надменно. — "И меня легко найти дома. А вы где живёте?"

Dempsey ignored the question.

Демпси проигнорировал вопрос.

"You say your name's O'Sullivan," he went on. "Well, 'Big Mike' says he never saw you before."

"Вы говорите, что ваша фамилия О’Салливан," — продолжал он. — "Ну, а 'Большой Майк' говорит, что никогда вас раньше не видел."

"Lots of things he never saw," said the favourite of the hop.

"Много чего он никогда не видел," — ответил любимец вечера.

"As a rule," went on Dempsey, huskily sweet, "O'Sullivans in this district know one another. You escorted one of our lady members here, and we want a chance to make good. If you've got a family tree, let's see a few historical O'Sullivan buds come out on it. Or do you want us to dig it out of you by the roots?"

"Как правило," — продолжал Демпси, с хрипловатой ласковостью, — "О'Салливаны в этом районе знают друг друга. Вы сопровождали сюда одну из наших девушек, и мы хотим всё прояснить. Если у вас есть родословное дерево, покажите пару исторических веточек О’Салливана. Или вы хотите, чтобы мы вырвали его из вас с корнем?"

"Suppose you mind your own business," suggested O'Sullivan, blandly.

"Может, займётесь своими делами?" — спокойно предложил О’Салливан.

Dempsey's eye brightened. He held up an inspired forefinger as though a brilliant idea had struck him.

Глаза Демпси загорелись. Он поднял указательный палец, будто его осенила гениальная мысль.

"I've got it now," he said cordially. "It was just a little mistake. You ain't no O'Sullivan. You are a ring–tailed monkey. Excuse us for not recognising you at first."

"Теперь понял," — сказал он дружелюбно. — "Это просто ошибка. Вы вовсе не О’Салливан. Вы хвостатая обезьяна. Простите нас за то, что не узнали вас сразу."

O'Sullivan's eye flashed. He made a quick movement, but Andy Geoghan was ready and caught his arm.

Глаза О’Салливана вспыхнули. Он сделал резкое движение, но Энди Гиоган вовремя поймал его за руку.

Dempsey nodded at Andy and William McMahan, the secretary of the club, and walked rapidly toward a door at the rear of the hall.

Демпси кивнул Энди и Уильяму МакМахану, секретарю клуба, и быстро направился к двери в задней части зала.

Two other members of the Give and Take Association swiftly joined the little group.

Двое других членов клуба Give and Take быстро присоединились к небольшой группе. Terry O'Sullivan was now in the hands of the Board of Rules and Social Referees.

Теперь Терри О'Салливан оказался в руках Совета по правилам и социальным вопросам.

They spoke to him briefly and softly, and conducted him out through the same door at the rear.

Они кратко и мягко поговорили с ним и вывели через ту же дверь в задней части зала.

This movement on the part of the Clover Leaf members requires a word of elucidation. Back of the association hall was a smaller room rented by the club.

Этот поступок членов Clover Leaf требует пояснения. За зданием ассоциации располагалась небольшая комната, арендованная клубом.

In this room personal difficulties that arose on the ballroom floor were settled, man to man, with the weapons of nature, under the supervision of the board.

В этой комнате личные конфликты, возникающие на танцполе, решались лицом к лицу, с использованием естественных сил, под наблюдением совета.

No lady could say that she had witnessed a fight at a Clover Leaf hop in several years. Its gentlemen members guaranteed that.

Ни одна дама не могла сказать, что стала свидетельницей драки на вечеринке Clover Leaf за несколько лет. Мужчины-члены клуба гарантировали это.

So easily and smoothly had Dempsey and the board done their preliminary work that many in the hall had not noticed the checking of the fascinating O'Sullivan's social triumph.

Так легко и плавно Демпси и совет провели свою подготовительную работу, что многие в зале не заметили, как был остановлен социальный триумф обаятельного О’Салливана.

Among these was Maggie. She looked about for her escort.

Среди них была и Магги. Она оглядывалась в поисках своего спутника.

"Smoke up!" said Rose Cassidy. "Wasn't you on? Demps Donovan picked a scrap with your Lizzie–boy, and they've waltzed out to the slaughter room with him. How's my hair look done up this way, Mag?"

"Что, дымить?" — сказала Роза Кэссиди. — "Ты что, не в курсе? Демпс Донован устроил драку с твоим Лиззи-мальчиком, и они вывели его на бойню. Как мои волосы, Маг, так заплетены?"

Maggie laid a hand on the bosom of her cheesecloth waist.

Магги положила руку на переднюю часть своей блузки из марли.

"Gone to fight with Dempsey!" she said, breathlessly. "They've got to be stopped. Dempsey Donovan can't fight him. Why, he'll—he'll kill him!"

"Пошёл драться с Демпси!" — сказала она, тяжело дыша. — "Их нужно остановить. Демпси Донован не может с ним справиться. Он его—он его убьёт!"

"Ah, what do you care?" said Rosa. "Don't some of 'em fight every hop?"

"Да что тебе?" — сказала Роза. — "Разве не все они дерутся на каждой вечеринке?"

But Maggie was off, darting her zig–zag way through the maze of dancers.

Но Магги уже мчалась, лавируя среди танцующих.

She burst through the rear door into the dark hall and then threw her solid shoulder against the door of the room of single combat.

Она вырвалась через заднюю дверь в тёмный зал и затем резко вжалась своим крепким плечом в дверь комнаты для поединков.

It gave way, and in the instant that she entered her eye caught the scene—the Board standing about with open watches; Dempsey Donovan in his shirt sleeves dancing, light–footed, with the wary grace of the modern pugilist, within easy reach of his adversary; Terry O'Sullivan standing with arms folded and a murderous look in his dark eyes.

Дверь поддалась, и в тот момент, как она вошла, её взгляд поймал картину — Совет стоял вокруг с открытыми часами; Демпси Донован в рубашке танцевал, лёгким шагом, с осторожной грацией современного боксёра, в лёгкой досягаемости от своего противника; Терри О'Салливан стоял с крестом на груди и убийственным взглядом в своих тёмных глазах.

And without slacking the speed of her entrance she leaped forward with a scream—leaped in time to catch and hang upon the arm of O'Sullivan that was suddenly uplifted, and to whisk from it the long, bright stiletto that he had drawn from his bosom.

Не замедляя скорости своего входа, она прыгнула вперёд с криком — прыгнула как раз вовремя, чтобы схватить и повиснуть на руке О'Салливана, которая была внезапно поднята, и вырвать из неё длинный, блестящий кинжал, который он вытащил из из своей пазухи.

The knife fell and rang upon the floor. Cold steel drawn in the rooms of the Give and Take Association! Such a thing had never happened before.

Нож упал и загремел на полу. Холодная сталь, вытащенная в комнатах ассоциации Give and Take! Такого никогда раньше не случалось.

Every one stood motionless for a minute. Andy Geoghan kicked the stiletto with the toe of his shoe curiously, like an antiquarian who has come upon some ancient weapon unknown to his learning.

Все стояли неподвижно минуту. Энди Гиоган любопытно пнул кинжал носком своего ботинка, как антиквар, который наткнулся на древнее оружие, неизвестное его учению.

And then O'Sullivan hissed something unintelligible between his teeth. Dempsey and the board exchanged looks.

И тогда О'Салливан зашипел что-то нечленораздельное сквозь зубы. Демпси и совет обменялись взглядами.

And then Dempsey looked at O'Sullivan without anger, as one looks at a stray dog, and nodded his head in the direction of the door.

А потом Демпси посмотрел на О'Салливана без злости, как смотрят на бродячую собаку, и кивнул головой в сторону двери.

"The back stairs, Giuseppi," he said, briefly. "Somebody'll pitch your hat down after you."

"Через заднюю лестницу, Джузеппе," — сказал он коротко. — "Кто-нибудь кинет вашу шляпу за вами."

Maggie walked up to Dempsey Donovan.

Магги подошла к Демпси Доновану.

There was a brilliant spot of red in her cheeks, down which slow tears were running. But she looked him bravely in the eye.

На её щеках горело яркое пятно красного (её щеки покраснели), по которым медленно катились слёзы. Но она смело смотрела ему в глаза.

"I knew it, Dempsey," she said, as her eyes grew dull even in their tears. "I knew he was a Guinea. His name's Tony Spinelli. I hurried in when they told me you and him was scrappin'. Them Guineas always carries knives. But you don't understand, Dempsey. I never had a fellow in my life. I got tired of comin' with Anna and Jimmy every night, so I fixed it with him to call himself O'Sullivan, and brought him along. I knew there'd be nothin' doin' for him if he came as a Dago. I guess I'll resign from the club now."

"Я знала это, Демпси," — сказала она, её глаза потускнели даже в слезах. — "Я знала, что он был итальянцем. Его зовут Тони Спинелли. Я поспешила, когда мне сказали, что ты с ним дерешься. Эти итальянцы всегда носят ножи. Но ты не понимаешь, Демпси. У меня никогда не было парня. Мне надоело приходить с Анной и Джимми каждую вечер, так что я договорилась с ним, чтобы он называл себя О'Салливаном и привела его с собой. Я знала, что с ним ничего бы не случилось, если бы он пришёл как Даго. Наверное, я теперь выйду из клуба."

Dempsey turned to Andy Geoghan.

Демпси повернулся к Энди Гиогану.

"Chuck that cheese slicer out of the window," he said, "and tell 'em inside that Mr. O'Sullivan has had a telephone message to go down to Tammany Hall."

"Выбрось эту сырорезку из окна," — сказал он. — "И скажи им внутри, что мистер О'Салливан получил сообщение по телефону, чтобы пойти в Тэммани-холл."

And then he turned back to Maggie.

И потом он снова повернулся к Магги.

"Say, Mag," he said, "I'll see you home. And how about next Saturday night? Will you come to the hop with me if I call around for you?"

"Слушай, Маг," — сказал он. — "Я провожу тебя домой. А как насчёт следующей субботы? Ты пойдёшь со мной на вечеринку,

It was remarkable how quickly Maggie's eyes could change from dull to a shining brown. "With you, Dempsey?" she stammered. "Say—will a duck swim?"

Было удивительно, как быстро глаза Мэгги меняли цвет с тусклого на сияющий карий. — С тобой, Демпси? - заикалась она. — Скажи, а утка будет плавать?

С биографией О.Генри можно ознакомиться здесь

С версией произведения на английском языке можно ознакомиться здесь